— Я с детства тяготела к визуальным образам. Мой взгляд на мир сформировали книжные иллюстрации, мамины выпуски «Бурды», раскраски, красивые мультфильмы, учеба в художественной школе — кажется, что выбора не пойти в культуру, у меня не было.

В школе меня увлекли гуманитарные предметы. Были преподаватели, которые вдохновляли невероятным кругозором, подачей, рассказывали не просто о каких-то феноменах и событиях, но и об их влиянии на социокультурный процесс. Помню наши с одноклассниками горячие споры о том, спасет ли красота мир и о разном другом. Мне нравился сам процесс обучения, хотелось понять и разобраться в том, что интересно. Оглядываясь назад, я понимаю, что в тот период у меня оформилась вторая составляющая будущей профессии — работа со сбором материала, навыки его осмысления и написания текста.

— Я мало помню учебу. Университет у меня ассоциируется в первую очередь с проектами, в которых я участвовала или делала сама: я долго была волонтером, потом начала работать. Волонтерство — лучшее, с чего нужно входить профессию, потому что практика дает гораздо больше, чем теория. Чем раньше начнешь погружаться в процесс, тем быстрее станешь зрелым специалистом и поймешь, хочешь ли оставаться в профессии.

— Да, но для этого нужно защитить диссертацию, а у меня не хватает времени из-за большой рабочей загруженности довести это дело до конца. Текст написан 3 года назад, сейчас в диссертации не хватает только ссылок и приложений. Для этого многое нужно собрать и систематизировать. Диссертацию хочется защитить, потому что для меня это не формальная история. Я осталась в науке, потому что очень полюбила свою тему – я пишу о русском художнике-эмигранте «первой волны» Григории Мусатове, который жил и работал в Праге в 1920-1930-е годы. Я занималась ей десять лет и вложила колоссальное количество ресурса. Но сейчас я хочу заняться новой темой. И в целом я соскучилась по исследовательской деятельности, по книгам, по сидению в библиотеке и написанию статей. И мне больше импонирует мысль быть независимым исследователем несмотря на то, что сейчас в нашей стране к ним недоверчивое отношение.

— Быть строгим преподавателем – вынужденная мера. Когда я начала преподавать, то в первые годы была суперлояльной, а потом поняла, что в таком случае студенты распускаются и ленятся. У меня нет столько времени, чтобы много его отдавать отдавать преподаванию. Дисциплина в учебном процессе – то, к чему я пришла вынужденно. Мы со студентами не должны красть время друг друга.

— Нет. Мне было тесно в музее, я не могла реализовывать свои идеи. Отдел современного искусства в ЕМИИ появился не так давно и был малочисленным, так как это направление не в приоритете. Да, в музее работает программа репрезентации и осмысления коллекции современного искусства, но она значительно уступает классическим направлениям. Это нормальная ситуация для традиционного музея изо. Я ушла, понимая, что хочу начать тратить время на что-то другое. Потому для меня работа в Галерее Синара Арт стала логичным движением. Это иной уровень ответственности и задач, но страшно не было, было любопытно, как я смогу выстраивать разные процессы. Самое главное, что меня захватывало – возможность реализовывать свои проекты и свое видение.

— Сверхзадача арт-директора — это последовательная работа со смыслами, которые должна транслировать институция. И мы ее реализуем вместе с командой Синара Арт. Мы стараемся отслеживать художественный процесс на Урале и рассказывать о нем в региональном, российском и международном контексте. В коллекции галереи есть классическое искусство, модернистское, актуальное, инсталляции, арт-объекты, самый ранний экспонат нашего собрания датирован XIX веком. Потому в экспозициях мы можем говорить о связности, внутренней логичности и одновременно парадоксальности художественного процесса, выстраивать диалоги и параллели между историческими эпохами и разными художественными феноменами. Мы стараемся показывать, что на самом деле одну и ту же тему можно раскрывать, привлекая, казалось бы, несовместимые предметы и вещи.

— Главное, чтобы, побывав на ней человек что-то почувствовал, получил ценную для него эмоцию. Не уверена, что это у меня всегда получается, но основной критерий — всегда тот опыт, который зритель получил. Искусство не может существовать герметично. Важны проекты, разрушающие дистанцию между зрителем и искусством. Здорово, когда кураторскую мысль понимают, но это не самое важное, потому что даже один и тот же текст каждый прочитывает по-разному, каким бы подробным он ни был.

Фотографии с концерта-путешествия по выставке «Все это вы». Под произведения, написанные специально для исполнения в картинных галереях, гости бродили по экспозиции. Подробнее прочитать об этом можно по ссылке. Фото Татьяны Доукши для портала «Культура Екатеринбурга».

— Я не знаю куратора, который всегда доволен своими проектами. Самые строгие критики — мы сами. И мы всегда лучше всех знаем, что конкретно не получилось. Но бывает досадно, что это может быть видно другим.

В Екатеринбурге критика в текстах о культуре только начинает зарождаться. Потому моя работа пока не оказывалась в центре критических статей и отзывов. Но всегда важно, что сказано и насколько аргументированно, насколько вдумчиво обращался ли автор к первоисточнику. Бездоказательная критика журналистов, которые проносятся только по верхам и быстро делают выводы, меня не задевает.

— Ее подарили по случаю и для меня это символ теплого взаимодействия в художественной среде. А оно не всегда такое. Мне кажется, что сильна конкуренция из-за ощущения недостаточности ресурсов в сфере искусства, которая порой не дает профессионалам сближаться. Но когда мы выбираем сотрудничество, то усиливаем друг друга. С другой стороны, профессиональному миру, может, не всегда эта теплота и нужна, а гораздо важнее сохранять рабочую дистанцию. Поэтому у меня здесь нет однозначного мнения.